Но Змей родится снова? [Убить Змея] - Валерий Вайнин

Стас и Такэру вытащили из «фольксвагена» стереоколонки. Илья возился внутри кузова, подсоединяя провода к генератору. Даша ожесточенно массировала себе виски. Колечко на ее пальце светилось все более тускло, а головная боль усиливалась.

— Мужики, быстрей! — поторопила она. — Что вы там закопались?!

— Лосева, не ори под руку! — огрызнулся из «фольксвагена» Илья.

— Мы сейчас! — оправдывался Такэру. — Там рычажок заклинило!

— Только бы сработало! Только бы сработало! — как молитву бормотал рыжий, ставя усилитель на газон.

Тем временем Глеб, точно под наркозом, сделал нетвердый шаг и провалился вдруг в землю по колено. Кое-как вытащив ногу, он шагнул — и опять провалился. Серые балахоны пели заклинания, и хор их звучал торжествующе. Глеб вытащил ногу, оставив в земле ботфорт, шагнул… и на сей раз провалился по пояс. Выбраться он уже не мог. Более того, он медленно продолжал погружаться. В голубых глазах Виктории Бланш заплясали всполохи адского пламени.

Глеб погрузился в землю по грудь.

И тут из стереоколонок, расставленных на газоне, хлынула музыка. Во всю мочь. Диксиленд брызнул всеми цветами радуги. И негритянская певица Элла Фитцджеральд запела «Хэлло, Долли!». Вселенная, казалось, вздрогнула и притопнула ногой.

Серые балахоны продолжали петь заклинания, и в глазах госпожи их, Змеи, полыхал багровый огонь.

«Хэлло, Долли!» — пела гениальная негритянка, что в переводе на русский означает: «Друзья узнают, друзья придут…» А по-английски «Хэлло, Долли!» — и всё тут.

«Хэлло, Долли!» — неслось из динамиков.

На второй скамье снизу два прислужника Змеи откинули с лиц капюшоны. Это были супруги Манько. Колени их задергались в ритме диксиленда, и ноги мастеров бального танца сами собой принялись вдруг отплясывать чарльстон. Это была, так сказать, первая ласточка, вслед за которой серые балахоны один за другим стали сбиваться с такта своего пения.

Погружающийся в землю Глеб взлетел вверх, как пробка из бутылки шампанского. Сделав тройное сальто в воздухе, он твердо встал на ноги лицом к Пирамиде. Он уже не был одет в синий плащ, ботфорты и шляпу с белым пером — на нем вновь были джинсы, кроссовки и рубашка, тоже, впрочем, синие. Обернувшись, он показал друзьям большой палец и крикнул:

— Даш, подними там мою куртку! А то затопчут!

По Дашиным щекам катились слезы.

— Вот засранец! — улыбнулась она. — Сколько видела засранцев…

Стас, Илья и Такэру обнимали ее и хлопали по спине, как футболиста, забившего пенальти.

Меж тем Виктория Бланш развела руки в стороны, затем соединила их, указывая на Глеба. И два серых балахона, стоящие на ближайшей к ней скамье, съёжились вдруг и опали, открывая взорам два сгустка тумана, белого и черного. В туманах этих еще проступали лица директора школы Ивана Гавриловича и американского сенатора Колмена. Но затем сгустки заклубились, стали увеличиваться, и под открытым небом Белый и Черный призраки обрели небывалые размеры. Двумя ураганными вихрями устремились они на Глеба.

— Ну-ну, — сказал Глеб, — хорошего понемножку.

Он выставил раскрытую ладонь. Призраки остановились, будто натолкнувшись на преграду, и попытались обогнуть Глеба с двух сторон. Глеб развел руки и крутанул ими, будто метнул две пращи. Призраки завертелись, как смерчи, подхватывая с газона прошлогоднюю листву. Глеб резко соединил ладони. И оба смерча столкнулись, смешались и превратились в один черно-белый торнадо, изнутри которого раздались два жутких нечеловеческих крика. Глеб вытянул губы трубочкой и дунул. Черно-белый смерч, издав леденящий душу вой, взметнулся ввысь, пробил в тучах дыру и стал осыпаться на землю клоками пепла и сажи. Тучи над змеиной Пирамидой моментально рассеялись. Ослепительно засверкало солнце.

Виктория Бланш взлетела с вершины конуса и понеслась над лесом.

— Куда ты, радость моя? — усмехнулся Глеб и в тот же миг исчез с глаз.

— Где он? — забеспокоился, поднявшись с земли, Вася.

Графиня тоже встала, распрямилась и будто помолодела.

— Вон! Видите в небе пятнышко? — показала она. — Это Дьяволица. А вон второе появилось, видите?! Это Глеб Михайлович!

Полный впечатлений Вася пробормотал:

— Ни один лох мне не поверит, без понтов.

Приставив ладонь козырьком, Даша тревожно следила за погоней в небе. А на земле меж тем началось столпотворение. Слуги Змеи в панике хлынули с Пирамиды, сбрасывая с себя серые балахоны. Во все лопатки бежали они к своим автомобилям, садились и уезжали. Никто им не препятствовал: хозяин дачи и его охрана, очухавшись от головной боли, потеряли интерес к происходящему. Бородатый красавец Митька Грач кружил возле Даши, не сводя с нее плотоядного взгляда. Златозубый Вася засек его маневры, тихонько отошел в сторонку, затем во весь опор припустил через газон к лесу. Вернулся он, держа в руках увесистую сучковатую дубину. И оказался прав: события развивались стремительно.

Стас и Такэру заносили стереоколонки в «фольксваген».

— Поаккуратней, — предупредил рыжий, — мне башку за них свинтят.

— Не беда, — улыбнулся Такэру. — Мы тебе протез поставим.

В этот момент, по приказу Грача, на них напали четверо охранников. Стас и Такэру, стараясь держаться подальше от колонок, дали им бой. И сразу же стало ясно, что без подмоги амбалам Грача не обойтись. Подмога подошла в виде еще одной четверки с пистолетами.

— Уройте их! — крикнул Грач, хватая Дашу за руку и таща к дому.

Даша довольно хладнокровно лягнула его в голень. Грач ойкнул, но добычи не выпустил. Тут подоспел Вася и перетянул его дубиной по спине. Грач взвыл, Даша вырвалась, но ненадолго. На вопль хозяина примчались трое амбалов, а на выручку Даше с Васей пришел лишь Илья.

Графиня их проблемы даже не заметила: в это время она взглядом выбила пистолет из руки охранника, целящегося в Такэру, затем таким же образом разоружила еще одного, взявшего на мушку Стаса. Однако два других «братка» успели выстрелить несколько раз. Но, к изумлению охранников, пистолеты издавали лишь бесполезные щелчки, а часы на запястьях Такэру и Стаса после каждого холостого выстрела светились все ярче. Многозначительно переглянувшись, Стас и Такэру начали технично избивать восьмерых амбалов. Графиня перевела дух и поискала глазами Дашу.

Митька Грач держал Дашу сзади, приставив к ее горлу нож. Рядышком лежали сбитый с ног Илья и сучковатая Васина дубина. Самого Васю лупил бритоголовый придурок, в то время как двое других крутили ему руки. Графиня подоспела весьма кстати.

— Отпусти ее, холуй! — обратилась она к Грачу.